Импровизации и децентрализации, как в начале войны, уже будет недостаточно.
В осеннем солнечном свете Киев выглядит великолепно. На покрытых листьями улицах бурлит жизнь: на террасах кафе шумно, а в барах Подола толпятся хипстеры. Если не считать сирену воздушной тревоги, главным напоминанием о 18-месячной войне с Россией остаются ржавые танки, превращенные в импровизированные военные мемориалы, а также мужчины в военной форме, наслаждающиеся отпуском со своими любимыми.
Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный испытывает удовольствие, когда видит, как дети едят мороженое, а мужчины дарят цветы своим любимым.
«Это то, за что мы воюем. Я просто хочу, чтобы люди жили нормальной жизнью на всей территории Украины», – говорит он.
Ключевое в его комментарии – «на всей». Контрнаступление Украины еще не дало тех результатов, на которые он и другие надеялись. Российские линии не разрушены. Почти пятая часть украинской территории остается в руках России, – напоминает The Economist.
В войне на истощение непонятно, какая сторона обладает большей силой. Частично это зависит от второй неопределенности: как долго и сколько союзники Украины будут присылать военную помощь.
Разрыв в облаках
При всей своей внешней нормальности Киев переполнен тревогой. Украинцы знают, что Россия накапливает ракеты и беспилотники, чтобы атаковать их энергетическую инфраструктуру, когда станет холодно. Они знают, что поток добровольцев иссяк, и что мужчин призывают на фронт для замены потерь на фронте.
«И они знают, что конца не видно: год назад 50% из них думали, что это закончится в течение года. Сейчас в это верят только 34%», – пишет The Economist.
Российскому диктатору Владимиру Путину плевать на жизнь его солдат. В то же время президент Украины Владимир Зеленский возглавляет демократическое общество, которому это не безразлично.
«Речь идет не только о деоккупации любой ценой. Речь идет о деоккупации, но без потери большого количества жизней», – сказал он недавно в интервью изданию The Economist.
Перспектива ослабления борьбы начала просачиваться в речах Зеленского.
«Нам нужно научиться жить с конфликтом. Всё зависит от того, какой будет эта война. Мы готовы воевать очень долго, при этом минимизируя количество жертв. Как в Израиле, например. Мы можем так жить», – сказал недавно украинский президент.
«Война на выносливость, однако, потребует больших изменений в военном планировании, экономике и обществе в целом. Героической импровизации и децентрализации, присущей для раннего этапа войны, уже будет недостаточно», – говорится в статье.
Издание отмечает, что в военной сфере Зеленский инициировал четкие изменения, назначив нового министра обороны Рустема Умерова. Как и у многих украинцев, у него есть личный интерес в войне как у крымского татарина. Эта этническая группа оказалась под давлением преследований в оккупированном Крыму после аннексии полуострова Россией в 2014 году. Но, по словам Умерова, «Украина – это не об эмоциях, это о системе, логистике и промышленности».
Новый министр обороны Украины – 41-летний бывший предприниматель и инвестор. Он говорит, что его миссия состоит в развитии потенциала как оборонной промышленности Украины, так и ее солдат, чтобы западные союзники видели Украину не как зависимую страну, которая постоянно молит о помощи, а как партнера, способного формировать свое собственное благосостояние. Ранее он управлял государственным имуществом. Поэтому Умеров хочет привнести эффективное управленческое мышление на свою новую должность. Бюрократия должна быть ликвидирована.
«Все, что можно оцифровать, должно быть оцифровано», – говорит он.
Он не боится делать решительных шагов. Через две недели работы он заменил шестерых из семи своих заместителей.
Взрывоопасное наследие
Когда Украина была частью СССР, у нее была огромная оборонная промышленность. Около 1,5 миллионов украинцев работали на 700 военных предприятиях, в том числе на 205 заводах и 130 научно-исследовательских объектах. Второй президент Украины Леонид Кучма в советское время руководил «Южмашем», крупнейшим в мире ракетным заводом в Днепре. Флагманский завод в Харькове производил 900 танков в год. Но коррупция после распада Советского Союза в 1991 году постепенно убили эти предприятия.
Сейчас Украина восстанавливает свою оружейную промышленность почти с нуля.
«Все, что может быть произведено на месте, должно быть произведено на месте», – настаивает Умеров.
Реформированием государственных предприятий занимается Александр Камышин, бывший инвестиционный банкир, ранее руководивший «Укрзализныцей» и следящий за западными управленческими новациями.
«Первые 100 дней войны были о храбрости. Следующие 1000 дней о стальной выдержке», – заявляет он.
В июне, через 3 месяца после его назначения, Украина произвела столько снарядов, сколько за весь год. В июле этот показатель увеличился вдвое, говорит Камишин.
Умеров хочет поощрить частных оружейных производителей, на которых приходится лишь 20-30% местной промышленности. Он говорит, что готов платить местным фирмам заранее, если они смогут продемонстрировать свою способность производить полезное снаряжение.
«Многие борются с нехваткой способных менеджеров. Министерство обороны предлагает помочь вернуть таких людей с фронта. По прогнозам Камышина, через 5 лет частные фирмы будут производить 80% местной продукции», – говорится в статье.
Одно из направлений – беспилотники. Их производство в Украине растет в геометрической прогрессии, хоть и из крошечной базы.
«Мы будем производить в 120-150 раз больше дронов, чем в прошлом году», – говорит Михаил Федоров, 32-летний министр цифровой трансформации, координирующий эти усилия.
Количество местных фирм в этом бизнесе возросло с 7 в декабре до 70 сейчас, подавляющее большинство из них – частные. Чтобы поощрить этот рост, правительство отменило тарифы на импортные компоненты и покупает дроны по ценам, позволяющим установить маржу на уровне до 25%.
«Мы можем победить в технологической войне. Нам помогают страны с большой экономикой и большим уровнем свободы. Технологии любят свободу и они любят мобильность. У нас есть и то, и другое», – считает Федоров.
Камышин хочет, чтобы западные военные подрядчики тоже начали локализовать свое производство. Британская оборонная компания BAE Systems, производящая много оружия, поставляемого в Украину, создала местную дочернюю компанию, надеясь роизводить широко используемые на фронте гаубицы L119 и M777.
Крупнейший немецкий производитель оружия Rheinmetall уже ремонтирует танки Leopard в Украине и планирует в скором времени открыть бронетанковый завод. Как сказал генеральный директор компании Армин Паппергер в интервью CNN: «Украинцы должны стать самодостаточными. Если они будут ждать, что европейцы или американцы помогут им в последующие 10 или 20 лет… это невозможно».
Защита таких заводов от российских атак потребует изобретательности.
«У нас будет не один гигантский завод советского образца, а много меньших заводов, разбросанных по всей стране», – говорит Камышин.
Дроны стали доказательством того, что это возможно. По словам Федорова, стремительный рост производства разведывательных аппаратов в Украине помог сравниться с российскими войсками. Возрастает также производство беспилотников большего радиуса действия, которые могут поражать цели в Крыму и в глубине России. Растущая индустрия беспилотников в Украине также позволяет ВСУ применять новую тактику, перенося войну внутрь России. Одной из целей стало нанесение ударов по военным заводам, чтобы разрушить целые цепи снабжения. Недавние примеры включают атаку на завод, производящий декалин, топливную добавку, необходимую для ракет, и завод, производящий схемы для ракет «Кинжал» и «Искандер».
Вторая цель – психологическая: разрушить фасад нормальности, который Кремль пытается сохранить, особенно в крупных городах, таких как Москва. В последние недели российские аэропорты были вынуждены почти каждый день приостанавливать полеты на короткое время из-за атак беспилотников на город.
Украина также преследует третью цель в своих ударах по российской инфраструктуре: сдержать российские атаки на собственную инфраструктуру. После того, как в июле Россия вышла из соглашения, позволившего экспортировать зерно из украинских портов на Черном море, она бомбардирует эти и другие экспортные пути и угрожает заходящим в украинские порты судам. В результате украинский экспорт сократился вдвое.
Украинские стратеги надеются, что если они смогут угрожать российским портам на Черном море и нанести удар по военным базам, с которых совершаются атаки на украинские порты, то смогут удержать на плаву украинский экспорт. Ранее в этом месяце украинские ракеты повредили подлодку, корабль и портовые сооружения на российской военно-морской базе в Крыму. Эта база имеет хорошую противовоздушную оборону, но более отдаленные российские объекты могут быть не так защищены.
«Сосредоточенность на защите экспорта отражает понимание украинскими чиновниками того, что экономика также будет нуждаться в основательной перестройке, чтобы справиться с длительной войной. В прошлом году Украина получила 31 миллиард долларов финансовой помощи и планирует получить еще больше в этом году. Но министр финансов Сергей Марченко предполагает, что такая щедрость не продлится бесконечно долго», — говорится в статье.
Между тем военные расходы подскочили с 5% ВВП до войны до 26% в этом году. Даже если боевые действия прекратятся, расход может не сильно сократиться.
«Я хочу, чтобы украинская армия была настолько сильной, чтобы Россия даже не решалась смотреть в нашу сторону», – говорит генерал Залужный.
По словам Марченко, сократившаяся экономика слишком мала, чтобы генерировать достаточно налоговых поступлений для финансирования безопасности Украины, поэтому правительству придется помочь ей расти, улучшая бизнес-климат и стимулируя промышленность.
Главная проблема для инвесторов, по словам Марченко, – это не физическая безопасность, а ненадежная правовая система, то есть проблема, которая была еще до войны. Также большинство украинцев считают коррупцию, а не вред, причиненный войной, главным препятствием на пути к восстановлению. Независимые расследователи, прокуроры и суды, борющиеся с коррупцией в Украине, достигают определенного прогресса, но судебная система в целом остается неэффективной и непредсказуемой.
«Возможно, самой плохой травмой, которую война нанесла экономике, стала эмиграция 7 миллионов украинцев. Это почти 20% от довоенного населения, которое составляло 37 миллионов человек. Более двух третей из них — женщины, поскольку мужчинам призывного возраста запрещено уезжать из страны. Население трудоспособного возраста сократилось с 16,7 миллионов в 2021 году до 12,4 миллионов в этом году», — пишет The Economist.
Призыв к спокойствию
Чтобы завлечь людей назад, правительство предлагает гранты на запуск бизнеса и субсидированные ипотечные кредиты для тех, кто ремонтирует жилье. Но многие выехавшие поселились в более богатых и более стабильных странах ЕС, нашли работу и отдали своих детей в школу. Они вряд ли захотят новых потрясений и, возможно, увидят больше возможностей для себя и своих детей за границей, независимо от ситуации с безопасностью в Украине. Недавний опрос показал, что около половины переехавших в Германию, по крайней мере, намерены остаться там в ближайшем будущем.
Эмиграция имеет не только экономические, но и социальные последствия. По словам первой леди Елены Зеленской, уже наблюдается рост количества разводов, «так как женщины и дети за границей, а мужчины здесь». Президент Зеленский говорит, что существует реальный риск того, что война на истощение может ускорить отток людей из Украины, создавая дальнейшие экономические проблемы и увеличивая разрыв между выехавшими и оставшимися.
Это не единственный источник социальной напряженности. Лейтенант 80-й десантно-штурмовой бригады Роман Гасько, ушедший добровольцем в первую неделю войны, говорит, что испытывает разочарование, когда видит суету ночного Киева.
«Я вижу много потенциальных рекрутов. В моем подразделении много свободных мест. Не все погибли – есть раненые, больные… Если мы говорим о победе в этой войне, то эти пустые места нужно заполнить», – говорит он.
В первые недели войны такие мужчины, как Гасько, стояли в очереди, чтобы записаться на службу. Сейчас Украина пополняет свои ряды за счет призыва. Некоторые еще не призвавшиеся юноши нервничают, выходя из дома или проходя контрольно-пропускные пункты, боясь, что их заберут в армию. Многие пытаются откупиться от военной службы и нелегально покинуть страну. В прошлом месяце Зеленский уволил руководителей всех областных ТЦК. Он заменил их солдатами с боевым опытом, прошедшими проверку спецслужб. Ранее в этом месяце Министерство обороны резко сократило количество болезней, из-за которых можно получить отсрочку по состоянию здоровья.
«Украинцы явно озабочены тем, как их страной руководят. Уровень доверия к армии и президенту остается высоким, но доверие к политикам страны в целом снизилось с 60% в декабре до 44% в июне. Доля украинцев, считающих, что страна находится на правильном пути, также уменьшилась. В частности, существует обеспокоенность по поводу коррупции», — пишет The Economist.
«Война стала частью новой ужасающей нормы», – говорит Дарья Солодова, социолог Программы развития ООН в Киеве.
Сопротивление российской агрессии остается объединяющим принципом для подавляющего большинства.
«Вопрос не в том, сопротивляться или нет, а в том, кто больше или меньше сделал для этого сопротивления», — говорит Солодова.
По всей Украине 42% считают, что даже если Россия усилит бомбардировку городов, Украина должна продолжать борьбу. Около 21% считают, что конфликт следует заморозить, не идя ни на какие уступки России. Только 23% считают, что следует начать переговоры. Даже на востоке и юге, которые приняли на себя основное бремя войны, поддержка переговоров относительно низкая: 32% и 39% соответственно. Только 5% украинцев готовы уступить территорию России и только 18% — отказаться от вступления в НАТО.
Подписывайтесь на Первый Бизнесовий в Telegram и Facebook и читайте самые важные и свежие новости первыми!
Лента новостей 
